И кружево тонко с любовью плету
Летом 1954 года корреспонденты журнала «Огонек» заглянули в художественную лабораторию предприятия кружевного промысла, где застали ее заведующую М.Н.Груничеву и сотрудницу В.Н.Пантелееву (в замужестве Ельфину) у огромного листа кальки, размером 4,5 на 2 метра. Это был эскиз занавеса для одного из павильонов сельскохозяйственной выставки. В богатый цветочный орнамент вплели авторы клевер, колоски злаков, коробочки семян льна… «Склонившись над столом, они прорисовывали отдельные детали, вносили изменения, предложенные художественным советом. Предстояло еще самое сложное – перевести узор на сколки и распределить их между десятками наиболее опытных кружевниц. Готовые полосы сошьются… да так искусно, что и придирчивый глаз не уловит линий сплетения. Прелесть исконного вологодского кружева состоит, прежде всего, в монолитности рисунка», – раскрывались в родившейся после визита статье секреты мастерства. В тот период за год из стен лаборатории выходило до 50 новомодных рисунков.
По душе пришлась столичным журналистам и старейшая кружевница отрасли М.П.Ушакова. Мария Павловна увлекла любимым делом четверых дочерей, все они стали кружевницами. В 81 год довольная жизнью женщина была краткой: «Да разве я из нужды плету, лет уж 70 кружевом занимаюсь. Пока силы в руках есть, пусть уж кружево плетется… Жизнь, сами знаете, какая раньше, до революции, была, – из нужды не выходили. За зиму гору кружева наплетали. Скупщику в город отвезешь, деньги получишь, ниток возьмешь, того, другого купишь – и пустая домой едешь. Так и жили. А как погляжу я на наших девушек теперь, самой бы сызнова родиться».
Стараниями В.Д.Веселовой, М.Н.Груничевой, К.В.Исаковой, В.В.Сибирцевой, В.Н.Ельфиной было реализовано много задумок, отвечавших духу эпохи. Коллекция расширялась, но нелегкое, честно говоря, настало время. Да, в начале 50-х кружеву по-прежнему пели дифирамбы, статьи о промысле публиковались в энциклопедиях, однако в кулуарах поговаривали о завершении эры вологодского кружева: мол, дорогое, нерентабельное, бесперспективное с художественной точки зрения, посему свой век отжило. Именно тогда ряд промыслов прекратили свое существование в стране. Кружевная отрасль не пополнялась молодыми кадрами, наметился общий отток работниц, причина крылась в низкой зарплате (30-50 рублей) и соответственно необходимости трудиться еще где-то, что непросто для женщины, имеющей семью.
Между тем апофеоз в размерах страны продолжал набирать обороты. Кружевницы были замечены на XX съезде КПСС, проходившем 14-15 февраля 1956 года. В честь делегатов съезда устроили праздничный концерт в Большом театре, тогда со сцены в зал и полетела усиленная перестуком коклюшек немудреная, но идущая от души песня вологжанок:
«Сижу я и песенку тихо пою,
И кружево тонко с любовью плету,
И думаю думу о счастье своем,
О счастье великом, моем и твоем.
Плету покрывало, подзоры вяжу,
Народу свой труд от души отдаю.
Народу отдам я искусство свое
Чтоб всюду украсить людское жилье…»
Весной 1956 года Вологодская кружевная артель получила официальное приглашение присутствовать на заседании Совета Московского научно-исследовательского института художественной промышленности (МНИИХП) Роспромсовета. Председатель артели Ушакова отобрала для показа 38 новых видов кружев, выплетенных из цветных нитей – первая попытка возродить из небытия цветное кружево.
В апреле 1957 года Министерство связи СССР выпустило новую серию почтовых марок «Народные умельцы». На одной из красочных большого размера почтовых миниатюр появились завораживающие рисунки вологодских кружев прославленных мастериц, а по центру – изображение кружевницы за работой. Такие, как она, молодые комсомолки Вологды под руководством мастера-дипломника Н.В.Подосеновой по заказу МНИИХП за 20 дней того же 1957 года сплели в цвете занавес длиной 4,5 и шириной 3,5 метра. На фоне затейливого узора красовались русские женщины в сарафанах. Занавес оценили в 32 тысячи рублей.
Рождением скатерти В.Н.Ельфиной «Снежинка», экспонировавшейся на Всероссийской выставке-смотре народного искусства (август-сентябрь 1960 года), ознаменовался 1959 год. Впервые за много лет в Центральном выставочном зале Москвы демонстрировались предметы массового назначения, выполненные мастерами художественных промыслов в традициях народного искусства, которые естественно и органично вписывались в современный быт, оформление новых квартир, декор одежды. Не случайно 1960 год называют важным рубежом – решением Правительства, в связи с ликвидацией промысловой кооперации, художественные артели страны преобразовали в фабрики и комбинаты. В Вологодской области на базе бывших артелей организуются 5 кружевных фабрик: Вологодская, Усть-Кубинская, Сокольская (с центром в селе Устье), Кубено-Озерская и Грязовецкая. Через четыре года они объединятся в Вологодское кружевное объединение «Снежинка».
Писатель и краевед В.С.Железняк в журнале «Нева» за 1960 год констатировал: «Работники научно-исследовательского института Роспромсосвета, вологодских лабораторий и кружевной школы с 1958 года стали, правда, еще робко, применять новые материалы в кружевоплетении: капрон и искусственную шерсть, нитрон и лавсан. Это хорошее начало, которое может привести и к снижению себестоимости изделий, ибо новые материалы упрощают работу мастериц». В реалиях будней – отсутствие цветных ниток, как лавсановых, так и шелковых, тонких булавок, без которых работа останавливалась. В ассортименте предприятий по-прежнему доминировали «устаревшие» дорожки, салфетки, да черные косынки «для вдов» (заметьте, минуло лишь 10 лет с тех пор, как спрос на них превышал предложение). Только поступали в разработку, и моментально становились приоритетными небольшие круглые цветные подарочные сувениры разнообразной тематики: «Рыба сом», «Лань», «Девочка с цыплятами», «Голубь мира», «Петушок»; книжные закладки… Они воспринимались как реальная реклама вологодского кружева. Будущее промысла связывали с радующими взор покупателя яркими галстуками, шарфиками и перчатками, такого он прежде не видел. Однако специалисты понимали, перчатки, например, сложны в исполнении, особого усердия и времени требует сшивка. Парадокс заключался в том, что кружевница за столь ответственную работу получала копейки, соответственно, ей выгоднее было плести простые вещи, получать положенную зарплату и не озадачиваться сложностями реализации. При переполненных продукцией складах остро встал вопрос о пересмотре расценок.
К счастью, входили в моду комбинированные летние льняные платья и костюмы с кружевными отделками. Художники-модельеры МННИХП рисовали эскизы популярных моделей. Одна из них, И.С.Леонидова, даже приезжала в областной центр, чтобы представить членам Вологодского художественного Совета пять фасонов «русской моды», новинок сезона 1963 года. Э.Хумала, Г.Крахмалева и другие вологжанки предлагали собственные интересные варианты. На данном этапе в процесс вмешивались товароведы, буквально вставляли палки в колеса, обреченно заявляя: «Нерентабельно», «Нет спроса». Бороться с подобным приговором решили налаживанием связей и заключением договоров со швейными фабриками, планируя сообща выпускать красивую и приносящую доход одежду.
Из малых ручейков возникает полноводная река, из робкого ростка – изысканный цветок, так произошло и на «Снежинке». Кружевная композиция В.Н.Пантелеевой (Ельфиной) «Снежинки» приглянулась прибывшему в феврале 1960 года с визитом в Москву президенту Италии Д.Гронки и была им приобретена. На Всероссийском смотре-выставке изделий народных художественных промыслов и промысловой кооперации РСФСР, проходившем в Москве в том же году, художницы и мастерицы Вологды завоевали 17 дипломов I-й степени и 8 дипломов – II-й. В 1962 году главный художник Вологодской фабрики В.Д.Веселова получила от директора ВДНХ ценный подарок – радиолу. Через два года для Международного Конгресса мод она совместно с московской художницей А.А.Кораблевой уже корпела над элегантными кружевными воротничками…
Заявляла о себе новая плеяда специалистов, опиравшаяся не только на опыт предшествующих поколений, как это было десятилетия подряд, но и делавшая собственные шаги в промысле. Одна из молодых кружевниц предприятия, уроженка Вологодчины Альбина Борисова со свойственным юности задором и смелостью общалась с корреспондентами «Правды»: «Мы сами от себя кружевное дело изучали, а не от бабушек, хотя и от них кое-что переняли. Из песни, как говорится, слова не выкинешь. И теперь на всю жизнь с узорами породнились. Никуда не уйдешь от них. Порою и сами свои наброски, эскизы создаем, а не ждем готовых. Много передумаешь, много переберешь и отвергнешь рисунков и замыслов и на фабрике и дома. Иной раз, словно метель тебя подхватит и закружит, завьет. Сама себя забываешь…» (1961 год.)