Елена Прекрасная
Сегодня Елена Олеговна Кондратьева – художник по кружеву в ООО ВКФ «Снежинка». Учитывая место ее жительства – Вологодский район, в Вологду приезжает лишь по необходимости, творит же в родном доме за большим раздвижным столом, ведь кружевные изделия нередко поражают своими размерами. Налицо удаленная работа, что для творческого человека удобно и необременительно. Наверное, в нынешнем веке пример Елены – редкое явление, она – художник-самородок, не получивший специального образования. Задумайтесь, сколько вокруг нас людей с одним-двумя дипломами о высшем образовании, а найти приложения своим знаниям не могут! Кондратьева «сделала себя сама» и не только благодаря таланту. Потребовались немалое трудолюбие, целеустремленность, упорство… чтобы сегодня, занимая данную должность, придумывать, рисовать, а главное, создавать качественные сколки!
С другой стороны, перед нами обычная история деревенской девчонки, однажды (случайно ли?) из всех профессий отдавшей предпочтение кружевоплетению. Лена родилась в 1972 году в деревне Сумароково (бывшего Кубено-Озерского, сегодня Вологодского района), где и живет поныне. Кружево в семье плела только бабушка и, как многие в Кубеноозерье, сдавала на участок при «Снежинке». Елене минуло 10 лет, когда она ушла из жизни, не успев передать свои умения. Внучка вспоминает ее с теплотой, осознавая трудности, через которые прошли люди того поколения: «Бабушка плела пока в силах была. Очень многие плели, это подспорье и какой-то отдых. Приходили, отработав на фермах, очень тяжелая была работа, все вручную делали – коров подоить, навоз убрать, и можно было подзаработать живые деньги. Она всю жизнь корову выдержала. Было трое детей, один ребенок умер. Война, муж ушел на фронт. Деду довелось на двух войнах воевать – Финской и Великой Отечественной. Вернулся со множеством ранений, контузией и сказал: «Я еще поживу, но без скотины. Если корову будем держать, то я могу сейчас слечь, сил нет». Мама до сих пор вспоминает, как они копны метали. Раньше же можно было 30% себе накосить. Например, 12 стогов ставили, и третью часть себе забирали. Мы еще неплохо живем, если вспомнить те времена».
Папа Елены – плотник, мама заведовала ателье, после чего перешла в систему Госстраха. При этом их дочка не шила и не вышивала, в кружок кружевоплетения, что вели в школе, не ходила. На уроках труда их знакомили не с промыслами родной земли, а с основами животноводства и привлекали к работам на пришкольном участке.
Юность Кондратьевой пришлась на 90-е со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами: сложности с получением места в общежитии высшего учебного заведения, отсутствие средств на проживание в городе, перестроечная суета… Выбор специальностей в Вологодском молочном институте (территориально наиболее близкий к дому) невелик и интереса у девушки не вызывал. Взвесив все за и против, после окончания 10 классов она твердо решила стать кружевницей. Пришла в мастерскую, открытую при участке от «Снежинки» в селе Кубенском, и за несколько месяцев освоила все премудрости. Сегодня Елене Олеговне удивительно, как за более длительный период обучения в колледже народных промыслов далеко не все учащиеся должным образом справляются с элементарными приемами и элементами. Плела новая работница с первых дней хорошо, но с планом первоначально не справлялась, так как грамотно расставляла приоритеты: не желала в ущерб качеству увеличивать скорость, брала усердием. Об образовании думать тоже не переставала, уже работая, приезжала с мамой в Вологду наводить справки в кружевном училище. Встретили их неприветливо, сказали, как отрезали: «А зачем Вам, если Вас уже научили? Чему еще хотите научиться?» Так вопрос учебы был снят с повестки дня.
Шли годы, население страны все туже затягивало пояса. По причине нерентабельности в Кубенском расформировали мастерскую, фактически Елена осталась без средств к существованию. Пробовала предлагать сплетенные собственноручно изделия частным лицам, занимавшимся перепродажей, многие отказывались брать на реализацию, так как использовались сколки «Снежинки». Пришла идея рисовать рисунки самой (в школе по рисованию всегда пятерка стояла), понравилось, но заработок по-прежнему не радовал. «Хотела и знала, что я могу нарисовать на тот момент, но если делаешь сам рисунок, и сам плетешь, то это надо еще и продать самому!»
В поисках официальной вакансии еженедельно просматривала рекламные газеты, визиты в областной центр на биржу занятости стали частью ее жизни. Прекрасно осознавая, единственное, что она умеет – держать в руках коклюшки, девушка ходила по адресам, указанным в объявлениях, и не отвергала варианты неквалифицированной работы, ведь надежда трудоустроиться в родном селе была близка к нулю. Одновременно молодая кружевница из деревни, да еще без какого-либо образования, вдруг решила заявить о себе, как художник. Помнится Кондратьевой, как переступила порог «Снежинки», поговорила с дипломированными «коллегами» (их тогда работало на предприятии шесть человек), показала собственные технические рисунки, и главный художник Г.Н.Мамровская, не отказала, напротив, пригласила приезжать к ним каждый день учиться на месте, а потом видно будет. Материально Лена оказалась не готова к таким расходам: пять раз в неделю покупать билет на рейсовый автобус в два конца – непомерные траты для безработной, перебивавшейся редким доходом. Не единожды стучала в двери «Нерума», где в первую очередь указывали на отсутствие диплома, хотя и обещали посмотреть оставленные сколки, но времени все не находили, тогда она перестала звонить и напоминать о себе.
После долгих мытарств Елена Олеговна приняла решение: зайду еще раз в «Снежинку», самый последний раз, и… «буду искать что-то более приземленное». В ходе недолгой беседы директор Сергей Агапов признался: художники нужны, и принял Кондратьеву на работу с трехмесячным испытательным сроком. Его Величество Случай сыграл свою роль в судьбе художницы, счастливый билет ли вытянула или просто интуитивно оказалась в нужное время в нужном месте? Она помнит даже назначенную ей в 2005 году по договору зарплату – 5 500 рублей и немаловажное условие – расходы на еженедельные поездки в Вологду будут оплачиваться. В то время как в иных местах Кондратьевой озвучивали заработок в среднем порядка 3500 рублей. Ее встретил коллектив из двух художников (А.Н.Ракчеева, Н.В.Веселова), технолога И.С.Верещагиной и корректора. Вскоре последнюю должность сократили, оставшихся трех Лена сегодня называет своими Учителями: «Бесценный опыт! И хорошо, что я пришла еще в такой момент, что были художники, которые меня хорошо приняли, поднатаскали. Да, у меня были рисунки, но сейчас понимаешь, далеки от совершенства. Они давали советы, говорили, как лучше сделать. Могли бы тоже сказать, что нас это не очень-то интересует». Как-то у нашей героини не шла работа, никак не получалось добиться желаемого. Разочарованная, размышляя, не занимает ли она чужое место, робко поинтересовалась у Надежды Валерьевны Веселовой, стоит ли ей вообще иметь дело с кружевом? И в ответ услышала: «Стоит, потому что мы уйдем, кто этим будет заниматься!?» Памятны и слова Или Сергеевны Верещагиной, прозвучавшие, как наказ: «Примитива не надо делать! Если делаешь какую-то хорошую вещь, делай хорошо, не экономь. Если кому-то понравится, и у него есть деньги, он купит и дорогую. А у кого нет денег, тот не купит никакое изделие».
У каждого художника свое видение, свой узнаваемый почерк, «своя рука», осознав это, Елена Олеговна перестала смущаться. К помощи знатоков, конечно, прибегала, но непременно «вслушивалась» в себя, чтобы изделие «зазвучало» авторскими нотками, а не превратилось в заурядное копирование творения именитого мастера. Вскоре предприняла еще одну попытку получить профессиональное образование, на сей раз в Москве в художественно-промышленном институте им. М.Калинина. Ознакомившись с правилами поступления, вновь столкнулась с проблемой общежития, которым обеспечивались лишь студенты социальных категорий, и «я поняла, что это вновь прокатывает мимо меня».
В творческом багаже Е.О.Кондратьевой много индивидуальных заказов и изделий, вошедших в постоянно меняющийся ассортимент «Снежинки». Перед глазами же стоит самое первое, воплощенное в жизнь в фирме, это косынка, которую даже сфотографировала на память. В интенсивный ритм работы втянулась быстро, скучать некогда. Сдавая очередную вещь, Елена сразу забывает о ней, наверное, чтобы настроиться на следующую. Интересно работать художнику над жакетами и болеро, ждет завершения необычная пелерина с капюшоном. Хотя напрямую с клиентами художник не контактирует, не понаслышке знает, какие они разные, как сложно угадать, что именно представляет себе заказчик, что хочет получить в результате. «Сколько раз, бывает, перерисуешь. Сегодня нарисуешь, вроде бы хорошо. На следующий день встаешь, смотришь – все не то, стираешь и все по-новому», – делится рассказами о своих буднях Елена. Плести ей теперь некогда, но дома в ожидании лежит подушка с давно заплетенным воротником. Порой по старой памяти, не осознавая длительности процесса, обращаются знакомые, мол, не поможешь ли нам, – через месяц нужен кружевной жилет. Отказывается, тогда некогда рисовать будет.
Любимое увлечение Кондратьевой – сад при доме с более чем двадцатью плодовыми деревьями. Саженцы привозила из Вологды, когда решили с мамой сократить площадь, отведенную под картошку: ни к чему им столько на двоих. Теперь пестуют яблони, груши, сливы. Будущее показало – своим делом занялась: удивительно, даже если в области неурожай на яблоки, у них жаловать не на что.
Ее старшая сестра трудится в районной библиотеке – общительная, всегда среди людей, занята в организации различных праздников. Елена иная: «В культуре мне бы не поработать. Отсидеться там мышью бы не удалось. Здесь уткнешься и рисуешь…» Недаром говорят: каждому сверчку свой шесток! Правда, горестно и обидно порой, что особой поддержки от государства русские промыслы не получают. Утратить кадры легко, как восстановить вековые традиции?
Елена Олеговна на своем месте, занимается любимым делом, это обаятельная русская женщина с искренней доброй улыбкой и со «стержнем» внутри: «Я думаю, нам в школе давали больше, чем сейчас в институте. Во всяком случае, слово «длина» мы писали с одной буквой «н», а Вологодская область – с большой буквы. Так что я не страдаю, что у меня среднее образование. Я не загадываю, что будет дальше. Мы сейчас более подкованы, мы закалились. Эту бы закалку тогда. Уверенность у нас появилась. Значит, это время надо было пройти…»
Ольга Якунина